Бумаги, найденные в домике тинро
Между тем гражданская война продолжалась, на Дальнем Востоке еще хозяйничали японцы, хищничество, являвшееся страшным бичом котиковых стад как на лежбищах, так и на путях миграции, процветало. Судя по бумагам, оказавшимся волею случая в моих руках, бороться с ним пришлось довольно долго.
Очевидно, есть смысл отдельные документы привести здесь либо полностью, либо дать выдержки из них. Тем более что ныне уже не существует домика ТИНРО (его снесли) и, что гораздо хуже, исчезли куда-то все чрезвычайно ценные для историка бумаги, находившиеся там. Итак, острова были почти беззащитны. Достаточно сказать, что охрана лежбищ была вооружена дряхлыми кавалерийскими винтовками с прицелом для тупоконечных пуль. Да и то около двадцати пяти винтовок были неисправны. Имелось еще несколько револьверов системы «Смит и Вессон», а на охранном катере «Сивуч» были установлены 37-миллиметровая пушка Гочкиса и допотопная медная гаубица, непригодная для целей охраны. Разумеется, это устаревшее оружие не могло испугать хищников, что и приводило к тому нахальству, с которым они среди бела дня производили набеги на лежбища. Не мог соперничать с быстроходными маневренными шхунами и катер «Сивуч», конфискованный у японцев в 1917 году. Он был оснащен изношенным пятнадцатисильным болин-деровским мотором и ход развивал всего лишь до пяти узлов.
В те годы иностранные фирмы наперебой предлагали свои услуги в снабжении островов товарами и продовольствием— разумеется, в счет пушнины. На этом можно было здорово заработать! Конкурировали между собой японская фирма Цуцуми, английская «Гудзон-Бей» («Компания Гудзонова задива»), американская — «Сайденверг и Виттенберг». Бесценная пушнина Командор дразнила воображение империалистов, распаляла их алчность.
И уж конечно, не дремали японцы. Их броненосец «Ивами» нагло вторгся в русские территориальные воды (тогда, в 1921 году, на Командорах и Камчатке были установлены Советы). Незваным гостям предложили убраться восвояси, тем более, что они нарушали международную конвенцию по охране котиков. Неподалеку стоял охранный корабль «Адмирал Завойко»1, и японцы вынуждены были удалиться,— однако лишь пока наш корабль не оставил воды острова; потом японцы вновь высадились на берегу.
Они льстиво заверяли алеутов, что всегда готовы выручить их из беды, помочь продуктами, одеждой,— острова-де русскими плохо снабжаются, у населения неприглядный вид... Причем они действительно выгрузили— за плату — некоторые промышленные товары и — бесплатно — спирт. Спирта не пожалели, лишь бы только убедить алеутов в необходимости просить у Японии помощи.
Прошла угарная пьянка, и коммунисты уговорили население отказаться от японских «подарков», разъяснив, чем это может кончиться. Да и свежо было в памяти недавнее предостережение А. С. Якума — японская военщина готова на всякого рода провокации, подкуп и шантаж. Он призывал командорцев к революционной бдительности. В результате партийное собрание приняло решение известить непрошеных гостей, что алеуты не нуждаются в их подачках — и пусть забирают свои товары обратно.
Броненосец вынужден был уйти из островных вод, предварительно телеграфировав своему консулу о провале этой «дипломатической» акции.
Впрочем, японская военщина иной раз налетала на Командоры, не прибегая ни к какой демагогии:, а просто с целью неприкрытого грабежа, и располагалась как у себя дома. Летом 1922 года до полусотни офицеров и матросов с крейсера «Ниитаки» и транспорта «Канто» съехали на берег. В Никольском они занялись меновой торговлей. Брали шкурки голубых песцов, а расплачивались недоброкачественным спиртом и грошовыми ситцами. От спирта через день скончались старик и две молодые женщины-алеутки. Не могло быть и речи о том, чтобы конфисковать скупленную пушнину: полсотни наглых вооруженных офицеров и матросов и стоявший на рейде крейсер были внушительной силой,
В следующем году из Сьетля вышла шхуна Свенсона «Чукотск». Предупреждающая телеграмма Камчатского облнарревкома — и Командоры уже настороже. Дело в том, что Олафа Свенсона, известного на Дальнем Востоке амерйканца-пушнозаготовителя, не брезгающего скрытным хищничеством (если уж не прямым разбоем, подобно японцам), знали и здесь. Опытный и хитрый предприниматель был, конечно, в курсе всех командорских затруднений военной и послевоенной поры. Да и не только командорских: этому старому морскому волку были прекрасно известны как природные богатства, так и нужды всего нашего Северо-Востока. Он играл и спекулировал на этом.