Бумаги, найденные в домике тинро

Конечно, наша страна в состоянии была дать отпор агрессору (вспомним хотя бы конфликт на КВЖД), но и осложнять отношения с другими государствами она не хотела. И тут, на Командорах, все это хорошо понимали. Об этом, например, говорит такой немногословный документ;

«Промысловым надзирателям о-ва Медного.

27 мая 1930 г.

В дополнение к караульному уставу препровождаю... для руководства и выполнения инструкцию о правилах обращения караулов при охране острова с иностранными судами и иностранцами, могущими прибыть на Медный. Одновременно ставлю Вас в известность, что существующая в настоящее время натянутая международная обстановка, когда капиталистический мир ищет разных придирок к Советскому Союзу, заставляет нас быть крайне осторожными при обращении с иностранцами в момент пребывания их в наших водах. Поэтому еще раз подчеркиваю, что в случае обнаружения в районе острова иностранного корабля действия караула должны быть строго тактичны. Нужно помнить, что всякое не обдуманное со стороны караула действие повлечет за собой массу неприятностей.

Помначкомпромыслов на о. Медном Выломов ».

Полезно, возвратившись на несколько лет назад, проследить по документам островной быт той нелегкой поры. Итак, 24 июня 1923 года на Медный пришел военный корабль «Красный вымпел» (бывший «Адмирал Завойко»). На берег сошли уполномоченный ОПТУ Луз-гачев, военком Курашев и другие. Было созвано общее собрание граждан острова Медного. По этому случаю в тот же день местная администрация составила любопытную «Памятку». В ней говорилось, что на собрании «...были произнесены речи. В них освещено положение в Совроссии — как трудовой народ — крестьяне и рабочие — строят свое государство, частью которого являются и Командорские острова, как трудятся и какие терпят лишения, чтобы создать себе в ближайшем будущем лучшую жизнь. Обращаясь к местной жизни, они — ораторы-комиссары указали, что Начальник островов и все его сотрудники являются представителями Советской власти. План промыслового хозяйства и способы его проведения в жизнь так же утверждены. Что население обязано безусловно исполнять все законные распоряжения промысловой администрации надзора и беспрекословно наряжать из своей среды потребное количество рабочих сил для выполнения того или другого дела, будь то промысел, постройка, ремонт, поездка или другая работа для нужд казенного хозяйства».

Заканчивалась «Памятка» энергичным утверждением нового времени, выделенным крупными буквами: «Все должны исполнять свой долг, все должны работать, а «КТО НЕ РАБОТАЕТ, ТОТ НЕ ЕСТ».

Помначкомандора на о. Медном Брытков

Председатель Медновского сельревкома

К. Юрин».

Очевидно, в то время бывало и так, что не очень-то ели и те, кто безусловно работал. Правда, выручали птицы — известно, что их годовой промысел иногда достигал по одному только острову Беринга четырех тысяч: на питание промышляли чаек, куропаток, топорков, бакланов, глупышей, каменушек, кайр, лебедей, гусей... Особенно ощущалась нехватка промышленных товаров. Вот, к примеру, норма отпуска различных тканей, завезенных пароходом «Томск» в 1923 году. На одного мужчину пришлось семь аршин бельевого материала, четыре — некоей дрели и четыре— бумазеи. Не считая дрели и бумазеи, женщинам еще досталось семь с половиной аршин Оксфорда. Товары вроде шалей, одеял, платков, кепок, которых , насчитывалось мизерно мало, распределялись по жребию.

Это в 1923 году. Но товарный голод не был устранен и позже, в 1928—1929 годах. Годовой рацион продуктов на одного человека составлял по острову Медному: 19 банок консервированного мяса, 3 килограмма экспортного масла, одну банку рыбных консервов.

Строго соблюдался порядок, при котором уезжающие с островов служащие возвращали продукты, взятые в то либо иное время на складе под расчет (разумеется, если их не успели съесть). Не только, допустим, два фунта кофе мокко (заодно и весь ячменный), не только банку томата — возвращали все, вплоть до бельевой соды и синьки.

Не было насущно необходимых для ведения хозяйства инструментов: молотков, клещей, топоров и другого инвентаря. В 1929 году на Командоры завезли пять пачек чернильного порошка, дюжину наждачной бумаги, дюжину иголок, три дюжины английских булавок, по флакону машинного и ружейного масла. И все! При таких поставках товаров, естественно, население не знало еще подлинной ценности денег.

Оглавление