Бумаги, найденные в домике тинро

Он был очень больной и через несколько часов умер. Но едва ли не до последней минуты оставался все лее довольно сильным,— каланы вообще сильные. — Калану только дай, он может и с осьминогом справиться,— заметил влюбленный в них Борис— Для него это даже лакомый кусочек, осьминогов он обожает.

К калану и впрямь невозможно относиться безразлично. Умные звери. Ловкие звери. Между собой не дерутся, как это бывает у котиков. Природа позаботилась об их миролюбии, почти лишив их той мощной жировой прослойки, какою, например, располагают котики. А тот весьма незначительный жир, что все жеесть у каланов, не служит им теплоизолятором, эту функцию несет великолепный по своим качествам мех. Котики могут драться сколько им влезет, у них под кожей жир, раны им, особенно секачам, не так ужи вредят. А раненый калан сразу истечет кровью,— какая уж тут драка, процветанию вида она не послужит, разве только его убыли... Как образно заметил Борис, «каланы живут в стеклянных домиках, поэтому камнями не бросаются». Странно, что при таком образе жизни явном миролюбии именно калан относится к морским хищникам (наряду, скажем, с белым медведем).

Но какая разница в отношении к потомству у каланов и у тех же котиков! Каланы в своих детенышах души не чают. Как-то год спустя я собрался с Дмитрием Чугункрвым на фотоохоту. На главную бобровую залежку Хромовских, конечно, никого не пускал. Пошли на мыс Дровенской, загроможденный рифами. Один из них, узкий, зазубренный, как истончившийся нож, уходил далеко в море. Во время прилива он полностью скрывался под водой — и потому весь был облеплен зелеными водорослями.

Мам повезло: у рифа в капусте роился целый табу-нок каланов. Поодаль плавала матка с медведкой. Что было делать? «Оседлали» скользкий риф и, помогая себе руками, припадая к сырому камню всем телом., медленно поползли- на его оконечность, Брюки враз промокли, рубашка тоже прилипла к животу, плащ опасно потрескивал. Слякотно, стыло... Редко удается в Глинке снимать каланов с такого расстояния — там, поди, и тридцати метров не было. Ожидая любопытного момента в поведении зверя, взведешь затвор фотоаппарата и смотришь — как в подзорную трубу. Вот матъ нырнула за ежами, а медведка остался на поверхности, лежит неподвижно — ни дать ни взять мохнатый коричневый поплавок.

Медведкой зовут детеныша не зря: сходство с медвежонком издали полное. Да и мамаша со своим чадом обращается словно девчонка с плюшевым мишкой: лежа на спине, поднимает его над собой, крутит и так и эдак, лижет, растирает любимому дитяти мордочку. Наконец медведка не выдерживает: вырвавшись из цепких объятий матери, бежит по ее животу и плюхается в воду. Торжествует, лежа неподалеку. Мать угомонилась, решила заняться своим туалетом: отжиманием складок «шубы», взбиванием их, даже как бы легким массажем... Тщательности, с которой она это делает, позавидуешь.

Тем временем Чугунков в свой «телемар» увидел сценку позабавней. К каланихе, на животе которой лежал медведка, подплыл самец — скорей всего папаша. Дружелюбно обнюхался с супругой. Но медведка учуял в этом безобидном акте какую-то если и не агрессию, то все же явное посягательство на его неоспоримые права.

Он часто-часто начал лупить калана кулачками по морде. Калану пришлось заплыть с другой стороны — видимо, дело было неотложное. Медведке как поступить? Драться опять не решился, как бы не вышло хуже,— обхватил преданно мамку за шею, притих... Нас тоже не стало слышно, разве только щелкали затворы камер.

Бориса Хромовских терзают между тем сомнения.

Странно вот что,— говорит он мне, когда мы как-то вновь — и по-прежнему безуспешно — навестили каланье лежбище,— странно, что приплод калана по моим наблюдениям превышает прирост. Да, да, среднегодовой прирост весьма незначителен.

Но ведь возросло же стадо за сорок с чем-то лет от трехсот пятидесяти до полутора тысяч голов! — восклицаю я.— Даже до двух как будто...

— Возросло, конечно,— пожимает плечами Борис.—-Вы видели, как в сутолоке на Северном или Юго-Восточном лежбище секачи давят черненьких? У калана же совсем иная картина: самка с нежностью относится к детенышу. Все ему: и лучший корм, и условия, и он постоянно на спине у нее, когда мамка плавает. Практически болеть детенышу, когда он окружен такой профилактикой и заботой, неотчего.

Оглавление