Теперь о самом Витусе Беринге

Здесь уже говорилось, что родина его — Дания. У себя дома он ничем особенным не выделялся, не было у него ни титулов, ни богатства, хотя и принадлежал он, по-видимому, к семье более-менее обеспеченной. Его дядя, известный поэт, профессор, преподавал в Копенгагенском университете. Беринг был молод, рамки семьи его стесняли, а к торговле либо ремеслу не влекло. Манили путешествия, неизведанные страны. И в те годы он действительно осуществил плавание в качестве матроса в Индию,

Этого оказалось достаточно, чтобы его приняли на службу в русский флот в чине мичмана. Русский флот тогда только еще развивался. Ему, говоря современным языком, нужны были кадры. Но если Петр и брал на службу иностранцев, каждому воздавал он впоследствии по его заслугам.

Беринг был аккуратным службистом. Командовал разными кораблями, и цивильного, и военного назначения. В общей сложности, принимая во внимание неудачный прутский поход Петра, после которого пришлось отдать обратно туркам Азов, и войну со шведами на Балтике, Беринг провел в сражениях с противником и на дозорной службе семнадцать лет. В конце войны он командовал девяностопушечным фрегатом. Однако ни разу не был отмечен наградами и поощрениями. И за это время не так уж значительно вырос в чине — стал капитаном II ранга. Словом, он обиделся и решил заявить своего рода протест — подал в отставку. Отставку охотно приняли, на что, видимо, Беринг никак не рассчитывал. Перед ним встал во всей своей неприкрытой реальности призрак необеспеченной жизни. Доходов у него никаких не было, а семья разрослась. Да и что ему было делать в сорок лет в отставке?

Тогда он решил вернуться на родину и стал добиваться получения заграничного паспорта. Опять-таки ему показалось, что его начнут удерживать, что в нем будут нуждаться. Но и тут он просчитался — его не удерживали, он мог ехать куда заблагорассудится. Но Дания ему была не нужна! В России прошли почти все сознательные годы его жизни. Для Дании он стал чужаком.

И он пошел на попятный, заваливая адмиралтейств-коллегию прошениями о какой угодно должности во флоте.

В том же чине, но с понижением в должности (ему предложили командовать меньшим, чем прежде, кораблем) Беринг был восстановлен на русской службе. И все же именно этому человеку Петр Первый поручил командование экспедицией столь огромного для России значения. Здесь сыграло роль знакомство- Беринга с влиятельными иностранцами: его давно знал вице-адмирал Крюйс, датчанин вице-адмирал Сивере вместе с ним поступал на русскую службу, они были друзьями, а с контр-адмиралом Сандерсом он даже состоял в родстве. Да и сам Петр, по-видимому, относился к нему, в общем, благожелательно. Немаловажным оказалось и то, что Беринг «в Ост-Индии был и обхождение знает».

Новой должностью, прославившей его имя в веках, этот человек подчас тяготился. Хотя он и сказал однажды историку Герарду Миллеру, что участвовать в экспедиции пожелал добровольно. Надо думать-—-не в 'качестве ее главы. Известны письма Беринга в разные инстанции, к более или менее влиятельным людям и прежде всего в сенат с просьбами освободить его от руководства экспедицией.

Довольно странно выглядит поспешный отъезд Беринга в Петербург после незавершенной Первой Камчатской экспедиции. Надо отметить, что подавляющее большинство исследователей деятельности экспедиции как раз не оправдывает Беринга, да и нет такой необходимости. Между тем из некоторых книг, написанных, правда, беллетристами, можно вынести убеждение, что Беринг ни в чем не виноват, что он —- игрушка обстоятельств, что любой другой на его месте безусловно сделал бы меньше. При этом ссылаются скорее на его опыт сухопутного организатора и интенданта, чем на сколько-нибудь примечательные качества мореплавателя.

Далее приводят в защиту Беринга несерьезный аргумент, будто он-де вынужден был, бросив экспедицию, уехать в Петербург, потому что у него там осталась семья (не у него одного, кстати сказать) и он беспокоился о ней. Беспокоился о своем будущем, так как Петр умер, и к власти пришли люди в большей или меньшей степени враждебные ему, его начинаниям, а он-де, Беринг, при всем том был и остался ставленником именно Петра. Таким его помнят, таким его знают.

Оглавление