Село преображенское
— Стало быть, дело только за инъектором? Неужели такая уж сложность — сделать несколько инъекторов где-нибудь на заводе?
Геннадий пожимает плечами.
— Ну да, если бы у нас был свой
завод. У нас в ТИНРО инъектор уже сконструирован, чертежи от
правлены в Москву. Заказ должен быть
выполнен в экспериментальных мастерских при рентгенорадиологическом институте.
Обещали сделать,— я сам разговаривал с директором института,— но, как видишь,
еще один промысел кончается, а воз и ныне там.
Надо сказать, что реакция на предполагаемое нововведение Нестерова здесь разная,— мне пришлось говорить на эту тему не только с автором идеи, Основной упор противниками этого метода делается на то, что «попробуй уколи зверя во время отгона, деликатный и точный укол совсем не то, что палкой по носу стукнуть, да и боязно как-то без палки к ним подступаться, могут и сбить...»
Опасения, не лишенные резона. Но, однако, игра стоит свеч, преимущества нового метода перед прапрадедовской дрыгалкой очевидны.
(...Год спустя с помощью дитилина было забито уже полтысячи котиков, что стало предметом обсуждения на XIII Международной сессии по котикам. Положительный характер этого метода отмечается как американцами (они, уступая напору общественного мнения своей страны, тоже ведут поиски более гуманных и эффективных форм котикового промысла), так и японцами. Сотрудник японского научно-исследовательского Института дальних морей доктор Есида Кодзумото, знакомившийся с опытом работы советских биологов на командорских лежбищах, отметил разработанный Нестеровым способ забоя как очень интересный и обнадеживающий.)
Все дни нудно моросил бус, в конце концов загонял в домик под крышу!
Погода не радовала. Не было дождя, так плотно, почти не поднимаясь от земли, лежал туман. Разве только во второй половине дня он немного рассеивался в такие часы я, Нестеров и Вера Максименко, учительница из Петропавловска, приехавшая сюда на каникулы, уходили в тундру либо половить гольца (консервы порядком приелись), либо за морошкой. Для лова гольца нужно было довольно несложное снаряжение: самодельные, на бамбуковых палках, острога и сапоги-бродни. Веру мы вооружили удочкой и наживкой (горсточкой гольцовой же икры, изящно упакованной в прозрачный капроновый лоскуток). Теперь, облюбовав подходящий ручей, в котором, темнея упругими спинками, сновали гольцы, в глубокой его части делали запруду из камней; в мелкой рябил галечный перекат, которого рыба остерегалась. Я в высоких сапогах выгонял ее из глубоких мест, а Гена шел навстречу от переката; и так мы сбивали стайку под берег где гольцы собирались отстояться как бы в укрытии.
Тут они и становились нашей добычей: хоть одного да наколешь всякий раз... А Вера,неподалеку ловила на удочку гольца помельче — специально для ухи. Приманку в капроне рыба сразу заглотать не могла, а на крючок попадалась. Живо обсуждая подробности азартного промысла, отправлялись домой. Вот это рыбалка, не то что где-нибудь на материке. Гена между тем вспоминал со смехом:
— Был у нас тут Алик — практикант. Ему скажешь: смотри налови самых ма-аленьких гольцов, да только «емного, а он, раб еды, бывало, таких дур притащит, что сам еле жив.
Я уже слышал о нем — когда-то он «в уйке купался».