Командоры зовут
сказал он расстроенно и тут же добавил с ноткой превосходства; — Зато у меня есть Капитан Марриэт! Бьюсь об заклад, что у вас нет Марриэта!
Явная склонность Василия Андреевича к писателям-маринистам объясняется просто: он и сам по образованию моряк. Кончал Астраханское мореходное училище. И будучи уже на партийной работе, заочно — Высшую партийную школу...
Разговор наш с высот литературных мало-помалу сошел к повседневности, коснулся насущных нужд района. Василия Андреевича беспокоила нехватка воды в селе. Есть возможность тянуть водопровод от речки Каменки — утверждены и проект, и смета. Но далеко — это когда еще Улита будет! Нашли хорошую воду совсем рядом, но нет на строительство этой нитки водопровода ни проекта, ни сметы. А время не ждет.
Я в свою очередь поинтересовался картофелем.
— Тонн шестьдесят-восемьдесят мы еще завозим, куда денешься,— пожал плечами Василий Андреевич.— Обеспечить себя картошкой — одна из первоочередных наших задач. Вы же знаете, что в индивидуальном порядке, то есть частники, выращивают ее вполне успешно. Картошку, не ахти, правда, какую, дает звероком-бинат. Удобрений достаточно, все свои местные,— так что задача вполне по плечу. Ей бы только побольше внимания... да и средств. Со средствами, конечно, сложнее.
Дергунов сухощав, подвижен,
сравнительно молод— лет под сорок, пожалуй... Энтузиазма ему, видимо, не
занимать. Однако и забот препорядочно. Картофель для населения — лишь одна из
многих. Неплохо было бы и капусту свою иметь. Правда, как ни стараются
командорские овощеводы, не дает она кочана. А если подобрать горшочках 
да
ухаживать как следует? Затраты немалые. Но все же меньшие, чем накладные
расходы на ежегодную доставку сюда капусты.
Овощеводство на Командорах — проблема, которая всегда в повестке дня. Но едва ли не главное здесь занятие все-таки промысел котика. Впрочем, рассказ о котиках еще впереди.
Итак, уёк появляется в июне, это уже лето, повсюду в природе оживление. Хотя здесь, пожалуй, нет «скучных», пустых месяцев, не отмеченных в фенологическом календаре островной жизни тем или иным зримо, наглядно развивающимся биологическим циклом. Редко где можно так вплотную наблюдать ход разнообразно протекающего живого бытия — от нереста крошечной рыбки или кладки яиц у чаек до грандиозных — над гладью океана — прыжков китов-исполинов.
В феврале—марте можно полакомиться моллюсками-мамаями. Ветер в это время дует преимущественно на берег, мамаи с приливом выползают подальше, а потом, по отливу, не успевают отползать назад,— вот тогда-то их усиленно собирают. Вареное их мясо вкусом напоминает крабов. Чуть позже к берегу подходят морские лягушки-прилипалы (тоже довольно странные рыбы, здесь их зовут «мяконькими»). Они вроде бычков, только еще округлей сверху, а снизу большая присоска. Нерестятся на литорали, неподалеку от берега. Достаточно ленивые- для того, чтобы перемещаться вместе с приливно-отливным циклом, они прилипают в углублениях под камнями, откуда полностью не уходит вода. Бродя после отлива, промышляют их все кто горазд — для этого стоит лишь пошарить крючком под камнем. Хороша из «мяконькой» уха.
Еще лучше уха из нерки, или красной. Ее ловят в начале июня на озере Саранном, что в двадцати четырех километрах от Никольского. Двадцать четыре километра для нас с Жилиным не расстояние, была бы знакома дорога (а именно на ней моего спутника прихватила однажды жестокая пурга). Сейчас пурги бояться нечего, да к тому же туда на тягаче с прицепом едут госпромхозовские рыбаки.
Дорога еле видна — говорят, еще до революции алеуты расчистили и прокопали ее между кочками. Каторжный был труд. Но ехать по ней сейчас нельзя: местами снег, местами вязкая грязь. Тает. Тягач — и тот натужно ползет в обход, взбирается на раскисшие увалы. Вот и Саранное выглянуло —- в нем до десяти километров протяженности и не менее четырех в поперечнике. Оно очень глубокое. Над Командорами в годы второй мировой войны часто пролетали американские самолеты — бомбить базы японцев. Один из бомбардировщиков-гидропланов — видно, подбитый — вынужден был сесть на озеро. Вскоре рядом опустился другой, забрал пострадавших летчиков, а самолет расстрелял с воздуха. Он и до сих пор лежит на дне Саранного...