Поход к мысу Манати
Перед тем как идти к Манати, решаю на всякий случай послать домой телеграмму: ухожу не на один Лень.
На почте мне встречается некто высокий, представительный, в шляпе и приличном плаще. Как раз «неорганизованный турист», не иначе. Из-за усов не пойдешь, сколько ему лет. От тридцати до сорока: Рода занятий тоже неопределенного. Но как будто журналист или даже писатель. Небрежно толкует с почтовыми девушками о том, что у него скоро выйдет книга. Какая? Где? Отвечает невнятно. Вот, в частности, будет опубликован материал в альманахе «На суше и на оре». Это о Командорах. Что ж, с удовольствием дочитаем, отвечают девушки.
Кто это такой?— с подозрением интересуюсь когда представительный товарищ уходит.
Да из «Юного натуралиста»! Журналист, что ли. Ну, если из «Юного натуралиста»...
Ровно через час встречаюсь с ним в редакции. Нас знакомят. Причем он как будто не узнает меня —на ючте не обратил внимания, не тем был занят. Оказывается все же, никакой он не журналист и не писатель 11 книжка у него нигде не выходит. Он инженер-экономист из Петропавловска, сейчас у него отпуск и он приехал сюда подзаработать на промысле котиков с одной стороны, а с другой —ради экзотики и сувениров. На сувенирах он слегка помешан. Узнав о моих сборах, говорит, сперва не очень убежденно, что, пожалуй, тоже сходил, бы к мысу Манати, кабы не то да не это, а потом все более накаляет себя и к вечеру готов на все. Неудобно ему отказать — в то же время страх как смущает его болтливость. Я и сам из подходящей обстановке люблю потолковать, если подвернется благодарный слушатель. Но в этом путешествии мне хотелось бы остаться наедине с самим собой. Для этого есть причина, о которой я скажу в свой час. Однако ходить в одиночку, да еще по неизведанным тропам, пересекая не пропуски, в туман и в дождь, довольно неуютно. А вдруг какая-нибудь беда? Словом, я не решаюсь отказать Эдику (будем считать, что так зовут моего нового знакомого). А потом начинаю терзаться сомнениями, ибо действительно к чему мне этот случайный товарищ, возымевший желание пройтись по острову неведомо зачем.
На следующий день Эдик узнает о моем решении уйти без спутника — и.переходит в атаку. Он обижен, даже возмущен:
— Нет, я хочу знать причину, почему ты меня не берешь?
Эдик с такой неутомимостью добивается причин, что я — слабохарактерный человек!— наконец не выдерживаю, и уступаю:
— Ладно. Замнем. Если найдете рюкзак, бегите покупайте продукты из расчета на две недели — и часа через полтора двинем.
Итак, в дорогу, и будь что будет. А со спутником, что ни говори, и веселее, и надежней. Вот погода по-прежнему скверная. Моросит дождь, туман клубится. Но есть надежда, что наконец-то просветлеет. Дело-то ведь к осени. Четырнадцатое августа! Должно же наконец и здесь воссиять солнце. Уже с полмесяца его никто в глаза не видел.
Рюкзаки, основательно набитые, оттягивают плечи. Идти тяжеловато. Но зато не скучно; свистя крыльями, летают утки, прыгают по песку шустрые кулички... вон прошелестела свиязь... Подбираю в воде между рифами колючие зеленые тюрбанчики ежей, давлю их и вылизываю икру. Вкусно, хотя и непривычно, как бы морской сыростью отдает эта икра. Она сладковато-соленая.
Ежей здесь собирают и днем, и ночью (ради романтики), впрочем, именно ночами, в полнолуние, икры в них особенно много. Едят ее и в свежем и в соленом виде.
Икра эта, как сказано в одной научной статье, содержит жизненно необходимые человеку аминокислоты, до пяти процентов жира, четырнадцать-восемнадцать процентов белка, а сверх того витамины группы В. Морской женьшень!
Вот как важно не пренебречь при случае зеленым тюрбанчиком ежа, заплескиваемым на лайду вместе с желтоватой пеной прилива!
Ночуем в Федоскино: здесь избушка приготовлена к приему косцов — на носу сенокосная пора,— и стены сверкают свежей голубой краской, пол выскоблен, чисто вымыт, печка не дымит. Травы здесь сочные, густые, кое-где в рост человека, и коровы в среднем дают до пяти тысяч литров молока. Летом они почти без присмотра пасутся поблизости от села, зимой переходят на сено, на силос, на комбикорм. Хотя коров на острове и немного, десятка четыре-пять, хлопот они доставляют достаточно, и на доярок всегда спрос. Работа не из легких, особенно зимой.
[1]2